В последние два года внимание экологической общественности привлекли массовые вырубки леса на хребте Мяо-Чан и возле озера Амут в Комсомольском районе. Однако обращения в правительство Хабаровского края и надзорные органы нарушений не выявили. Лес, оказывается, вырубается под видом «санитарных рубок», а также «для целей отопления, возведения строений и иных собственных нужд».

При этом целый ряд крупных лесоперерабатывающих предприятий в регионе не имеют достаточной лесосеки для осуществления своей деятельности и находятся перед угрозой банкротства. Что происходит, выяснял АмурПРЕСС.

Тайга – одно из главных природных богатств Хабаровского края. На обширной территории произрастает более 7 % лесов России и четверть – Дальнего Востока. Однако наличие таких объемов делового леса не делает экономику края богаче, наоборот, из правительства края постоянно слышатся стенания о том, что отдача лесного сектора крайне мала, и собранных с нее налогов не хватает даже для ремонта местных дорог. Ситуация явно не нормальная.

«Лесная отрасль Хабаровского края запущена, стагнирует, а её деятельность в большинстве случаев нацелена на то, чтобы уйти от платежей в бюджет», заявил ИА REGNUM  представитель коренных народов Хабаровского края, активист-общественник Сергей Сусликов. Он рассказал журналистам издания о нескольких законных способах заготовки леса в Хабаровском крае, позволяющих незаконно обогащаться.

По его словам, например, согласно действующему законодательству, лесозаготовитель должен давать отчёт за вырубленный лес по специальной системе, которая называется ЕГАИС-лес. Взять, к примеру, арендатора лесных угодий, у которого запланировано в рубку 10 тыс. кубометров древесины ценных пород. Именно она приносит в бюджет основные платежи. Лесосырьевая база этого арендатора разбита на деляны, на каждой из которых он может заготовить по 20—30 кубов того же дуба.

И лесозаготовитель, отметил активист,  реально рубит этот объём. Однако в ЕГАИС-лес он подаёт сведения о том, что заготовил в десять раз меньше. И наказать его нельзя, потому что данные он может подать в срок до 6 месяцев, а срок давности за данное правонарушение составляет по Административному кодексу РФ 2 месяца. Чем лесозаготовители и пользуются.

«Речь не о частном случае. Это происходит повсеместно и много лет подряд. И что ещё страшно: по документам у этих лесных воров получается ведь недоруб! И они имеют право дорубить в другом месте. А утаённый от налогообложения лес втихаря продают за границу», -  рассказал общественник.

Еще одной законной уловкой для компаний является доставка и хранение конфискованной древесины с незаконных мест вырубок по договору с МВД. Зачастую, по словам Сусликова, в доход государства сдаются только «бросовые фрагменты» изъятых из оборота брёвен. Деловая же часть древесины уходит «налево», как правило, перекупщикам с другого берега Амура. Однако в последнее время правоохранители активизировали борьбу с лесными браконьерами, но и здесь ушлые дельцы нашли выход.

«Хранители конфиската» сами организовывают незаконные рубки, нанимают маргиналов. Лес оставляют на месте, сами же сообщают в полицию о незаконных рубках, дожидаются приезда следователей. Те описывают лес на месте, а фирма получает наряд на вывозку их из тайги. Схема работает без сбоев, так как со стороны всё выглядит вполне легально», - рассказывает активист.

А теперь – о санитарных рубках, которые так возмутили общественность во время прошлогоднего скандала с вырубками леса вокруг озера Амут. Это тоже очень серьезный вид дохода лесорубов, а главное легальный. Напомним, тогда Эксперты ОНФ  охарактеризовали ситуацию как умышленную рубку леса в промышленных масштабах под видом «санитарной» в целях получения дохода лесхозом.

Региональное отделение ОНФ обратилось к губернатору, в Росприроднадзор, прокуратуру с просьбой приостановить вырубку лесов в бассейне реки Амут, провести экологическую экспертизу и принять меры по расширению особо охраняемой природной территории на весь бассейн водосбора уникального озера Амут, расположенного в окружении первозданной природы. Однако в ответ получило ответы, словно написанные под диктовку, что, дескать, все законно, наказывать некого.

«Проверку считаю формальной. Для меня странно, что в состав комиссии не вошел ни один общественник, ни один эколог, только лица, которые могут быть заинтересованы в работах», - заявила тогда начальник отдела экопросвещения заповедника «Комсомольский» Екатерина Кондратьева. По ее мнению, защищающий озеро Амут лес, который сотни лет простоял без вмешательства человека, нельзя рубить в принципе.

Как бы там не было, но властям удалось замять конфликт. Общественность подуспокоилась, и напрасно. Лес на хребте Мяо-Чан продолжает уничтожаться, теперь уже под другим «благовидным предлогом». Корреспондент портала DVHAB.RU обнаружил в двух километрах от туристической баз «Горная усадьба» крупную вырубку хвойных деревьев.

Место уникальное. Только в этих лесах и больше нигде в мире гнездятся уникальные птицы дикуши. Полюбоваться ими, а также уникальными елово-пихтовыми лесами ежегодно приезжают десятки, если не сотни, зарубежных туристов-бердвотчеров. Эти темнохвойные леса предотвращают эрозию почвы, защищают значительные территории от губительных ветров, сдерживают снежные лавины. Также они препятствуют возникновению лесных пожаров. Однако у лесных чиновников и их кураторов из «белого дома» другая позиция.

«Сообщаем вам, что в 2 км от Горной усадьбы Мяо-Чан производится заготовка древесины гражданами по договорам купли-продажи лесных насаждений для целей отопления, возведения строений и иных собственных нужд. Заготовка гражданами осуществляется в соответствии со статьей 30 "Лесного кодекса Российской Федерации" и законом Хабаровского края от 14.11. 2007 №159 «О порядке и нормативах заготовки гражданами древесины для собственных нужд на территории Хабаровского края», -  ответил на запрос DVHAB.RU директор КГКУ «Амгуньское лесничество»  Руслан Потогин.

Однако, по мнению экологов, такие леса нельзя вырубать в принципе, потому что речь идет в данном случае не о сиюминутных хозяйственных выгодах, а о сохранении природного ландшафта земли в целом.  «Трудно переоценить значение горных лесов Мяо-Чана. Вырубая такие леса, мы пожинаем горькие плоды в виде ураганных ветров, пожаров и наводнений», считает профессор Института водных и экологических проблем ДВО РАН Светлана Шлотгауэр.

Впрочем, понятия об уникальности природных памятников, человеческих ценностях отступают на задний план, когда речь идет о барышах, а такую древесину, которую рубят на Мяо-Чане, можно очень дорого продать тем же китайцам. Это не какие-то бросовые заросли, а уникальные, «вековые» деревья, ценнейшие породы! Но любителям шальных денег плевать на судьбы озера Амут, хребта Мяо-Чан и других природных памятников Приамурья.

Если раньше о скандальных вырубках на этом хребте не могло быть и речи, то теперь они стали чуть ли не нормой. Видно, долго добирались до них охотливые руки, а теперь представилась возможность реализовать планы. Под видом вывоза конфиската, санитарных и инвестиционных вырубок, заготовки для собственных нужд  хабаровскую тайгу безжалостно и цинично вырубают, а доходы текут мимо краевой казны в карманы «лесной мафии» и крышующих ее региональных чиновников.