Уже почти год не утихает скандальное разбирательство вокруг квот на вылов крабов. При этом интрига все еще держится, хотя многим эта тема уже порядком надоела. По крайней мере, сейчас начала вырисовываться картина, кем на самом деле скандал был инициирован и кому введение квотных крабовых аукционов может серьезно усложнить жизнь.

Сами по себе аукционы на такой прибыльный объект промысла, как краб, — вполне логичный вариант для отрасли. Сверхдоходы, которые имеют владельцы краболовных предприятий, — это, конечно, здорово, но не совсем, скажем, прилично. Разница между выручкой и чистой прибылью все-таки должна быть более заметной.

Естественно, как только стало известно о еще только предполагаемой инициативе, по понятным причинам начал подниматься шум, ведь никто не хочет ужиматься в роскоши. В СМИ стало появляться множество статей с позицией против аукционов, хоть, стоит заметить, под аукционы планируется выделить только 50% крабовых квот. Даже начались угрозы, направленные на судостроительную отрасль: мол, краболовы в случае введения аукционной системы начнут рвать контракты, заключенные с верфями.

Тут возникает вопрос: а все ли краболовы готовы к таким радикальным мерам? Причем вряд ли они действительно так уж много потеряют из-за аукционов, скорее, просто себестоимость их продукции вырастет процентов на 5–10. Однако если рассмотреть крупнейших российских краболовов, все встает на свои места.

Больше всего крабов в нашей стране добывает компания «КУК» — у нее квота на 2018 год более 9 тысяч тонн. По данным СПАРК за 2016 год, у компании практически нет займов, чистая прибыль составила 5,4 млрд рублей, а также было приобретено ценных бумаг на 6,2 млрд рублей. И это при том, что основные средства компании — лишь 99 млн рублей. С такими свободными денежными средствами компания может без труда не только участвовать в аукционах, но спокойно строить новые суда.

На третьем месте в крабовом квотном рейтинге «Монерон» — 7,5  тысяч тонн, и у них тоже все хорошо: ценных бумаг приобрели на 3,5 млрд, чистая прибыль за 2016 год — 2,7 млрд рублей, а основные средства — 71,5 млн рублей.

А вот на втором месте по количеству крабовых квот расположилось НП «Северо-Западный рыбопромышленный консорциум» (СЗРК). По информации Forbes, у компании около 8,7 тысяч тонн крабовых квот — это весь разрешенный к добыче камчатский краб Баренцева моря.

Конечно, бизнес СЗРК значительно шире одной лишь добычи крабов — у компании еще имеются квоты на вылов более 70 тысяч тонн рыбы (треска, пикша, путассу), но откуда идет основной доход, ясно. 

А вот куда СЗРК направляет прибыль, остается вопросом. Как известно, имеется один весьма значительный кредит, предоставленный Сбербанком и взятый для приватизации Архангельского тралового флота – 3,5 млрд рублей. Конечно, для компании с годовой выручкой в районе 300 млн долларов США (порядка 20 млрд рублей) это подъемная сумма. Вероятно, привлекая кредит, владельцы рассчитывали, что квотная монополия уже у них навечно, благодаря историческому принципу.

Когда все отчетливее стала слышна критика государства, что «исторические» держатели квот не строят суда на российских верфях как обещали, в СЗРК решили подписать предварительное соглашение с Выборгским судостроительным заводом (ВСЗ) на 10 краболовных судов. Если бы СЗРК реально собиралась строить новые краболовы, то подписали бы твердый договор хотя бы на пару судов. Но, видимо, главное — сохранить квоты (предмет залога в банке и источник жирной прибыли), а намерение строить суда можно и отменить. Контракта же нет.

Действительно, в такой ситуации довольно неприятно, когда тебе напоминают, что предмет залога тебе не принадлежит, а лишь находится во временном пользовании. И весь бизнес, базирующийся на кредитах, может рухнуть. Однако это не повод начинать такую грязную игру и, прикрываясь всей отраслью отстаивать личные интересы. Кампания СМИ с привлечением «видных» экспертов, общественных организаций типа ВАРПЭ и Ассоциации добытчиков краба, явно заказная, вероятно, проплачена северными монополистами.

Именно СЗРК грозится отозвать с ВСЗ свой заказ, что якобы нанесет судостроителю большой урон. У других же крабовиков, по крайней мере, крупных, подобных проблем не возникает.

Кстати, по оценке Росрыболовства, в рамках обременения аукционов по крабам будет построено не менее 30 новых краболовов. Так что страшилки о проблемах отечественного судостроения, которыми пугают СЗРК и общественные деятели от рыболовства Герман Зверев и Александр Дупляков, тоже несостоятельны.

Конечно, в крупном бизнесе бывает всякое, но попытка грязными методами защитить свою монополию на добычу краба в Северном бассейне, это уже больше похоже на паранойю. Все-таки есть более цивилизованные методы, и исходя из того, как изменится регулирование отрасли, СЗРК сможет работать в новых условиях. Возможно, бизнес развивался бы чуть медленнее и прибыльность была бы среднеотраслевой, зато не пришлось бы тратиться на дутый «общественный скандал» и портить не только свою репутацию, но и репутацию рыболовной отрасли в целом.

Макс Фишман, главный редактор аналитического издания «ГдеРыба?»